Айнховейн

Айнховейн

Магистр слушала сбивчивую речь гонца, смысл постоянно ускользал от неё. Выспался бы что ли, и, изложил всё покороче… Жаль нельзя ни на кого переложить столь нудное занятие… Гонец выкладывал содержимое рапорта медленно. 1,45 показывали часы на правой стене. Вся проблема была в том, что он опять уезжал… Так было и будет всегда.
Магистр, жестом отпустив гонца, смотрела на серые тучи за стеклом… Она не хотела этого, но вернулось прошлое, его вызвал к жизни вероятно Вестник…
Айнховейн… Тонкие башни тянулись в голубые небеса. От их серебристых поверхностей отражалось солнце… Рыцарь Ордена Атриад (до Магистра было еще 15 стандартных лет) представляла себе Границу миров совсем нетак красиво. Здесь надо было просто дождаться транспорта до Лакриса.
Рыцарю просто не повезло — встреча с Вестником Ордена Эксен не была желанной. Ритриса довольно ясно предупреждали об этом Рыцаре, но выхода не было, тот, к кому он был послан — погиб. Почему же Рыцарь изгнанник хуже чем труп? Миссия была важна — задержать князя Тирса на пути к власти Айнховейна любыми способами, вплоть до поддержки местного сопротивления.
Для последней цели Вестник располагал значительными средствами.
— Ты, сможешь это сделать, — Ритрис, объяснял ситуацию, его данные были мягко сказать не полными.
— Почему ты думаешь, что я подойду для этого? — звон семи серебряных цепочек, вплетенных в волосы служил странным аккомпониментом этому голосу.
— У тебя самые лучшие рекомендации, — Ритрис лгал, — И у повстанцев с тобой связаны самые лучшие воспоминания.
— Здесь ты не прав, вырезать отряд местного генерала, это не подвиг. Тем более, он сам напрашивался на данный инцидент — зачем на торговый караван нападать?
— Возьмись за эту работу и тебе… — Будет даровано прошенье. А меня кто-то спросил хочу лия этого, — фыркнула Рыцарь.
— Тогда спаси меня… — Ритрис был на грани паники, — Средства неограниченны…
— Ради тебя, Вестник, тоже нет, — Рыцарь на мгновение посмотрела в даль, очень Вестнику такие взгляды знакомы. Так во многих Орденах могут просматривать варианты будущего.
Ритрис настроился на долгое ожидание, но напрасно, Рыцарь готова была продолжить разговор:
— И все же я соглашусь…
— На каких условиях?
— Без всяких условий и денег. Считай, что во имя высших целей…- Рыцарь поднялась из-за столика, за которым состоялся этот разговор, и вышла на улицы Айнховейна…
Затянувшиеся распри между двумя группировками Айнховейна и длившаяся затяжная война принудила обе стороны искать выход из положения.
Поскольку к компромиссу шли долго и трудно, то и решение выбрали не простое. Поединок, в котором должны были сойтись представитель князя и поединщик повстанцев…
Кое-кому было не до этого события… В развалинах на окраине Айнховейна пытался повеситься молодой человек, испытавший массу разочарований, и, прошедший дорогой потерь. Рыцарь медленно шла по руинам, именно звук падающих камней привлек её внимание. Сцена была явно недостойной…
— Ты кто?
— Эфрайн, так меня звали родители, — петля была наброшена на шею.
— Покоряющий дорогу. Умно, хотя вряд ли достойно, — Рыцарь присела на подоконник.
Эфрайн осмотрел её с ног до головы. Больше похожа на Наемника, чьими услугами пользуются обе стороны конфликта. И все же в ней есть что-то не от мира сего.
Петлю он снял, часом раньше, часом позже, какая разница. А женщина с оружием это совсем неординарное событие.
— Зачем ты здесь? — Эфрайну было не по себе в её присутствии.
— Жду рассвета, — собеседница посмотрела на небо.
— А я не хочу его видеть,- чуть ли не выкрикнул Эфрайн.
— Боль затуманивает рассудок. Расскажи мне свою историю и часть твоей ноши уйдет в никуда…
Почему-то Эфрайн решил, что ей можно доверять. Слова потекли из него потоком…
Она слушала и молчала. Когда рассвет окрасил своими лучами небо в сиреневые и розовые тона Эфрай остановился. Женщина вытащила из кошелька билет и деньги:
— Ты едешь в Лакрис и находишь там Учителя Сандзары Барриша.
— А что потом?
— Потом ты решишь сам, — она поднялась с подоконника и направилась к центральной площади.
Эфрайн догнал её, но идти за ней решил на расстоянии. Видела ли она его? Возможно, скорее чувствовала, чем видела.
Центральная площадь города была заполнена народом. Судьи поединка — четыре старика из Империи, рисовали на площади Круг смерти красной краской. Суеверно перешептывались представители различных религиозных концессий. Никто не делал ставок на победу…
Князь Тирс на вороном коне при поддержке десятка слуг и вассалов наблюдал за процессом. За его спиной маячил поединщик — Мурад, глава княжеского войска. Его внешность была довольно примечательна. Черноволосый крепыш с голубыми глазами. О нем было достоверно известно лишь одно — он владел холодным оружием лучше, чем кто-либо, непомерная жестокость дала ему дурную славу в Айнховейне и его пределах. Часы пробили десять.
Стражи встали по границе Круга, чтобы никто не смог помочь или помешать сражающимся.
Мурад гордо встал в центр, опираясь на тяжелый двуручный меч. Если он и думал о поражении, то о бескровном.
Тишина заполнила все свободное пространство, ибо никто не знал, кто выйдет в центр защищать Айнховейн.
Она вошла в Круг, как домой, за его пределами казалось осталось все, что делало её собой. В её взгляде появился холод, сравнимый лишь с чернотой космоса.
Мурад оценил своего противника слишком поспешно. Приняв выбор противника, как насмешку, он заранее решил, что много сил для победы не потребуется. Вероятно с толку его сбили чисто женские атрибуты — цепочки в волосах и серебряные широкие запястья. И всё же из приличия он задал единственный вопрос:
— Ты кто?
— Идущий по Пути Рыцаря, — практически перевела свое тогдашнее имя Рыцарь.
Мурад ухмыльнулся и сделал первый выпад в этом поединке…
Как много лет спустя рассказывали очевидцы, творившиеся в Круге смерти нельзябыло назвать просто поединком. Это был скорее смертельно опасный танец, в котором потеря бдительности или ориентации оказалась бы смертельной для жизни. Мурад несколько раз пытался вывести Рыцаря из равновесия и заставить нервничать, но это ему не удавалось. Он только вышел из себя, его начал раздражать звон цепочек,аккомпонирующий каждому удару противницы.
Эфрайн, который не смог удержаться от наблюдения от столь великолепного зрелища, наблюдал за происходящим с нескрываемым восхищением.
Всеобщий вздох восхищение и вопли возвестили об окончании поединка. Рыцарь выиграла его, и страже князя пришлось лишь утащить из Круга тело. Всеобщая радость, привела к бурном проявлениям восторга, в котором Рыцарь не принимала участия.
Вероятно её уход был замечен позднее, но Эфрайн видел это. Такое чувство, что с её плеч упала тяжелая ноша.
Ему оставалось лишь догнать её по дороге…

Магистр обернулась — в дверях замер Эфрайн — герольд Ордена Атриад:
— Опять дождь, а это значит ты в тоске. Можешь не отпираться. Его дела пусть влияют только на него. Как поет весь день Вальдемар: «Нет в мире власти сильнее любви».
— Знаешь, мне опять привиделся Айнховейн…- Магистр посмотрела в окно.
— Не хорошее предчувствие. Бросайте этот остров, госпожа, и уезжайте домой.
Вошедший Абраксис прервал его монолог:
— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом.
Жест Магистра означал, что Эфрайну лучше удалиться.
— О чем сегодня будет речь
Во что решил меня завлечь?
— Я вернусь через три дня и мы уедем домой. Я хочу чтобы ты собрала свои вещи.
— Опять обманываешь, чтобы меня успокоить? Вот только не знаю, как тебе это не надоело? Я же чувствую твою ложь лучше чем кто-либо. Зачем?
— Извини, привычка. Я не хотел этого…
— Да да, я такая добрая, я такая чистая, что с меня надо пылинки сдувать, — иронично усмехнулась Самиэль, — Да на мне крови больше чем на некоторых твоих ветеранах. Мог бы уже и привыкнуть.
— Я знаю…
Самиэль отвернулась, казалось, что она заплачет, но вместо этого в её взгляде появился гнев:
— Когда захочешь нормально общаться, тогда приходи. Будешь врать — не пущу на порог. А теперь уходи и не возвращайся.
Абраксис понимал, что с ней в таком состоянии лучше не спорить. Он опять допустил ошибку, за которую платил, платил жестоко своими чувствами. Поэтому Он медленно покинул башню, размышляя о том, как выкрутиться из создавшегося положения, не навредив делам и самому себе. Вот никогда Абраксису не удавалось справиться с собственным эгоизмом, размышления об этом заняли у него всю дорогу к Вратам. Он и не заметил, как следом за ним кралась тень…

Добавить комментарий