Миры Границы

пролог

Римариш был зол, очень зол. Его гнев фактически выплескивался через край. Мало того, что крушил все на своем пути, так еще и ругался абсолютно нелитературными словами, приводя в ужас всех слуг своего небольшого псевдо венецианского палаццо.

Надо сказать характер Римариша и без того нельзя было назвать легким, слишком импульсивен и несдержан был младший демон. Как и положено настоящему демону, Римариш устраивал разного рода оргии, на которых процветали соблазны и грехи. Его палаццо Рексмере  среди местной богемной молодежи слыло местном всеобщего веселья. Именно после последнего веселья впал в крайнее раздражение Римариш.

Не соблазнилась на его посулы красавица Лорейн. Вся его тщательно подготовленная операция накрылась некой большой круглой посудиной из цветного металла.

В свое время Хозяин  Преисподней Ашехар назначил приз – место в Совете Тринадцати- тому, кто сможет передать мир Ансхейн в руки Тьмы. Конечно, при всей адской прагматичности, Ашехар   сразу знал, что не всякий возьмется это дельце провернуть, но видимо, скука съедала и его. С изяществом достойным слона, соискатели ринулись на поиски способа захвата мира.

Как и положено настоящему демону, Римариш умел принимать вполне человеческую ипостась, в отличие от многих собратьев, которые просто вселялись в тела. Только вот проглядывала сквозь внешний вид истинная сущность, обдавая всякого общающегося с Римаришем, неким иррациональным ужасом.

Не обладающий ни связями, ни возможностями, ни, тем более, выдающимися способностями, Римариш взялся за сбор информации. Спустя несколько лет, что для Преисподней ничего не значит, Римариш  знал об Ансхейне все, что мог и тайное, и явное. Внимание его привлек обряд,  называющийся Сердце Ансхейна. Раз в 10 лет выбиралась самая  красивая девушка мира и торжественно выдавалась за самого достойного кандидата.

Римариш. Неплохо подкованный в разных таинствах, справедливо решил, что если выдать Сердце Ансхейна за кого-то из представителей Преисподней, то можно вполне законным образом получить власть над этим миром, со всеми последующими радостями. А еще Римариш умел ждать столько, сколько потребуется.

Глава 1.

Яхта с фотонными парусами спокойно пришвартовалась на пристани Ильмера, выпустив на деревянный настил десятка полтора пассажиров. Стройный корпус корабля, отливавший мягкими оттенками от золотого до оранжевого странно смотрелся у неказистой пристани.

Сквозь каменные плиты пробивались трава и побеги местных вездесущих степных тополей.

Когда-то в Ильмере располагался шикарнейший курорт, но время и бурные годы различных революций и войн стерли прошлое  величие с лица земли.

По полусонным улицам, некогда вымощенным плиткой в форме шестигранника, ветер гонял мусор. Двухэтажные домики из серого известняка с остатками облупившейся белой краски выстроились вдоль улиц в почетном карауле. Нескольким из них посчастливилось иметь небольшие витрины с образцами покрытых пылью сувениров или предметов домашнего обихода. На площади скромная ратуша в три этажа была украшена почтовым ящиком с кривой, почти детской надписью- «Для просьб и пожеланий». Напротив неё находилась  монастырская школа, заслужившая свое название просто потому, что находилась в здании бывшего старинного монастыря. Под аркой рядом с монастырской школой любой приезжий нашел бы постоялый двор дядюшки Кине. Ароматы кухни безошибочно приводили к каменному крыльцу с размещенным на его опорах перечнем услуг.

Именно сюда и устремилось большинство пассажиров с яхты.

Если бы они заглянули под симметричную арку через площадь, то обнаружили бы общественную тюрьму. Одинокий сторож дремал на перевернутом бочонке из-под солений, опираясь спиной на краснокирпичную стену. Периодически в полудреме он проверял местонахождение вверенных ему ключей от пустого здания.

Ближе к окраинам главная улица –Авеню де Роз  превращалась на в пыльную разбитую дорогу, пролегая мимо разрушенного особняка с садом. Кривая надпись на покосившимся заборе уведомляла, что здесь была вилла Люццы.  Остатки старого сада выглядывали из-за забора.

Один из пассажиров яхты держал путь именно на виллу.  В глубине изрядно одичавшего сада все еще стоял некогда величественный особняк. Несмотря на долгое отсутствие мастеров по окраске, грязно-бело-зеленый  трехэтажный особняк всё еще казался внушительным строением. Благоговение, конечно, пропадало при взгляде на разбитые стекла, сломанные жалюзи и ставни. Даже дубовая дверь на крыльце пострадала от ударов то ли топора, то ли ножа.

Пассажир достал из кармана своего необъятного плаща ключ, которым спокойно и привычно отпер дверь.

Захлопнувшаяся дверь подняла в полутемном холле столб пыли, которая серым ковром через мгновенья улеглась на полу.

Внутри вилла так же хранила следы запустения, остатки рам на стенах, безжизненные темные квадраты на обоях. Пыль и паутина везде, где только возможно.

Все вещи вошедшего помещались в объемный саквояж из дорогой красной кожи, при этом плащ не обладал признаками богатства. Просто старый добротный, видавший виды плащ с капюшоном, при необходимости скрывающий личность владельца с головы до пят. Голову путешественника прикрывала шапочка, больше похожая на вязанный монашеский клобук.

Капитан Флота Нарминара Антонио Гессарди ет Люцци вернулся домой. В карманах по-прежнему не было ни гроша. Плюс жутко ныли недавно полученные в схватке с пиратами раны, которые Тони приехал «зализывать».  Бродя по полутемным переходам родного дома, он вспоминал,  как много лет назад покинул его.

***

Мама Ангелика Гессарди рыжеволосая красавица обожала всех четверых детей. Её лучистые серые глаз одаривали любого из них особым материнским взглядом. Александр, Вероника, Изабелла и Тони являлись её гордостью.

Отец  Витторио де  Люццы был лучшим землевладельцем округи. Остатки его состояния до сих пор  лежат на счете Тони в Мелькоре – флотском казначействе.

Александр или Санни выбрал себе непростой путь дипломата  в еще Имперском Флоте. Надо сказать успехов он добился не малых, затем его след затерялся в песках времени. Ангелика даже оплакала его.

Вероника, как и положено послушной старшей дочери, вышла замуж за какого-то имперского боса и уехала. Какое-то время  она писала, но после войны даже эти вести приходить перестали.

Последнее событие окончательно подорвало здоровье матери, и, она упокоилась на семейном кладбище в нескольких километрах от виллы Люццы. Там её часто навещала мечтательная Изабелла до тех пор, пока  не попала в секту затворников,  Тони о ней давно не слышал.

Витторио де Люцци отправился в очередное торговое предприятие и не вернулся. Тони год бился над хозяйственными различными проблемами, но постепенно война, уничтожавшая все на своем пути, поглотила и работавших на вилле Люцци людей. Продав всё,  что оставалось ценного, с отцовским саквояжем и остатками денег, Антонио отправился на поиски приключений. Оказалось лишь затем, чтобы вернуться.

***

Друзей у Антонио было не много, зато  люди верные и проверенные годами совместной службы. Хотя одиночество  он любил. Глядя в старинное зеркало, он с холодным спокойствием оценивал свой внешний вид. Да, высокий брюнет с обычными серыми глазами, да слишком длинные даже для Флота волосы необычные темно каштановые. Все это на фоне капитанского мундира выглядело просто и обыденно.

Только сломанные ребра и поврежденная рука вновь дали о себе знать. Выбирая себе поле профессиональной деятельности, Тони одно время хотел пойти по стопам старшего брата, затем любовь к приключениям пересилила разумные доводы. Именно последняя сделала Тони любимцем Фортуны и довела его в двадцать четыре года до должности капитана во флоте Нарминара. За что и поплатился молодой капитан в последнем рейде.

Со стоном Антонио опустился в еле живое отцовское кресло. Его рука потянулась к внутреннему карману. Спасенье  было в маленькой пробирке с зеленоватой жидкостью. Глоток и видения поглотили Антонио.

***

Тьма. Непроглядная, вязкая чернь. Два голоса врывались в сон Антонио. Уже много дней и много лет.

— Прости, Я не могу этого сделать. Я считаю тебя своим другом, возможно, единственным оставшимся в живых. Смерть всегда следует за теми, кого я люблю.

— В отличии от них – я бессмертен.

— Кое-кто тоже так говорил. Но не здесь и не сейчас.

-Ты не хочешь мне помогать. Тогда, я сам предприму кое-какие шаги, и, не буду обращать на тебя внимания.

— Мы с тобой связаны навсегда обсидиановой башней и твоим вмешательством на Границе

много лет назад. Так что, если ты попытаешься сделать шаг – мне тоже его придется сделать.

— Есть много способов испытать на прочность нашу связь, без её характера.

— Так ты всё-таки объявил испытания?  Видимо, честолюбивые мечты младших демонов  наконец-то воплотятся в жизнь.

— Ты откуда знаешь???

— Кстати, что ты им предложил как глава Совета? Неужели место в Совете? И Ашехар одобрил?

— Ты проницательна..

— Хотя ты сделал предложение, скорее всего не от своего имени. Хозяин Преисподней тебя не простит.

— Неужели чертова обсидиановая башня дает тебе право знать все особенности нашей политики в Мирах?!

На доли мгновения вспышка света озарила два скрещенных клинка. Затем тьма заботливо скрыла следы. В очередной раз.

***

Тони открыл глаза, над ним по-прежнему был потолок виллы Люцци.  Насколько капитан помнил, второй этаж виллы он закрывал. Именно за оставшимся имуществом семейства Люццы ломились на виллу. Значит, есть шанс устроиться по-человечески и найти приличную прислугу на время отпуска.  Вот только подъем по широкой, некогда обвитой цветами лестнице мог дорого обойтись организму Тони. Хотя и выбор-то был не особо большой: или спать на полу, либо попытаться добраться до нормальной постели, пусть даже с риском для жизни.